Как и бесконечное количество раз до этого дня, Фергюс, лишь завидев столицу Литтона на горизонте, выругался. Олицетворение всего ненавистного в этом королевстве сосредоточено в одном место, со свойственной континенту многолюдностью, неряшливостью, дутым шиком и блеском, от которых в глазах рябит.
Очередные дела в Айриме заставили лэрда Лахлана проделать долгий и утомительный путь, чтобы к вечеру оказаться в небольшой резиденции своего давнего друга и знакомого, а если быть точнее — партнёра по прибыльным и не совсем законным делам. Плотный ужин, несколько бокалов добротного вина и Фергюс был вынужден прервать полуночные беседы с другом, ведь было ещё одно дело.

Какие дела можно и нужно обсуждать при свете луны, в отдаленном пригороде, без посторонних глаз и ушей? МакАлистер выехал уже когда в городе окончательно стемнело и прибыл в назначенное место ближе к полуночи, когда у лавки кузнеца уже стояли рослые мужчины в капюшонах. Отправив своего слугу вперёд, лэрд Лахлана принялся ждать — обмен кодовыми словами, повторный осмотр местности и перепалка из-за сдачи оружия. У Фергюса не было ни одной причины доверять своему будущему собеседнику — а точнее собеседнице — так что полагаться на её добропорядочность он не спешил, а её люди не спешили доверять известному изменнику корону жизнь своей госпожи. Сошлись все на компромиссе — МакАлен входил в помещение без оружия, но его люди стояли у входа вместе с гвардейцами.

Войдя внутрь, Фергюс закрыл за собой дверь, после чего чуть опустил голову в знак приветствия.
— Ваше, — Высочество? Светлость? — Высочество, — поприветствовал лэрд принцессу и, по совместительству, герцогиню Роусоншира. Кто бы подумал, что ему предстоит оказаться с глазу на глаз с дочерью Эсмонда Эвердона? Двадцать лет назад Фергюс бы не медлил и уже добивал бы бездыханное тело ребёнка короля-мясника, даже если после этого пришлось бы принять смерть от её охранников.
— Приглашение – да, сотрудничество – ещё нет, - ответил лэрд, делая несколько медленных шагов по помещению. Переписка была долгой, но отнюдь не основательной — даже при большом желании ни Фергюс, ни его визави не решились доверить письмам что-то, что может стоить им головы.
— О моих целях нетрудно догадаться, — осторожничал МакАлистер, полагая, что это может быть провокацией, пусть и нелепой.
— О ваших целях, миледи, я ничего не знаю, — добавил Фергюс, приглашая принцессу изложить суть тех целей, которые она считают совпдаающими.
— Ваш супруг знает об этой встрече? — как бы «между прочим» поинтересовался лэрд ещё до того, как собеседница успела бы ответить насчёт целей, — Если наша встреча будет раскрыта, боюсь, Его Светлость не найдёт во всём Литтоне шлема, который уместит рога, которые присвоит ему обычный люд. Надеюсь, риск того стоит, — с едва заметной улыбкой добавил Фергюс, усаживаясь на стул.

Чем дольше принцесса говорила об охране, тем шире становилась улыбка на лице Фергюса.
— Элеонора, — с трудом сдерживая смех, выдал лэрд, — Я могу звать вас по имени? Обычно такое не приветствуется, но, учитывая характер наших тайных дел, думаю, небольшая фамильярность нам позволительна. В конце концов, мы за последние месяцы письмами пообщались столько, сколько ни одна принцесса и ни один лорд во всём королевстве не общались, — заметив краем глаза стол с кувшином, МакАлистер встал с места и направился к нему, — Твой муж — Уильям, кажется? — с улыбкой спросил лэрд, проходя мимо Элеоноры. В кувшине, как и ожидалось, было вино или что-то похожее на это. Едва-ли его принесла принцесса, иначе вместо кувшина была бы куда более богатая утварь. Достав несколько монет, Фергюс бросил их на стол и взял вино, возвращаясь обратно.

— Уилли либо чрезмерно влюблён, либо чрезмерно хитёр. Я не узнал бы «самый лучший отряд охраны» даже если они в парадной форме стояли, я ведь не отсюда, в отличие от черни, которая любуется на ваш отрядец во время церемоний, представлений, да и просто в любой момент времени. Ты притащила этого лучший отряд охраны для чего? Чтобы они защитили тебя от меня? И при этом ты сейчас стоишь со мной одна в комнате? — Фергюс дотянулся до чаши, после чего принялся наливать вино.
— Ты молода, но куда глядел твой муж? Если я хотел бы избавиться от жены или вытрясти из её родственников солидную сумму за молчание, я тоже отправил бы с ней целый отряд — пойдут сплетни, слухи, появится повод для… что у вас делают с неверными женами? Сжигают, казнят? Не важно. Первое правило тайных встреч — либо ты доверяешь собеседнику и делаешь всё, чтобы встреча была тайной, либо не приходишь на эту встречу вовсе. В городе тысячи глаз, сотни ночных воров, пьяниц и прочих зевак — ораву твоей лучшей охраны они заметили. Заметили тебя — заметят и меня, а что мы можем делать ночью в лавке кузнеца на отшибе города? — Фергюс наполнил чашу вином, после чего посмотрел на собеседницу. В его словах не было ни издёвки, ни какого-либо непристойного подтекста — обвинения в адюльтере будут самые безобидные обвинения, а вот когда это дело дойдёт до ушей короля — могут полететь головы.

— Мы поправим это дело так: ты позовёшь одного из своих людей и прикажешь своему отряду — за исключением двух доверенных — пойти в ближайшую таверну, навалять пьянице и протащить его к поместью твоего супруга. Никто не удивится тому, что гвардейцы твоего мужа решили проучить выскочку, посмевшего словом или делом оскорбить Его Светлость. В следующий раз ты придёшь с двумя охранниками, но никак не с отрядом — Фергюсу казалось всё это настолько очевидным, что даже немного смешным. Неужели в столице можно дожить до приличного возраста и не познать все тонкости конспирологии? Неужто для Элеоноры это было первым разом или до сегодняшнего дня ей так дико везло?

— Но да, вернёмся к бедным литтонским крестьянам, — иронично охнул Фергюс, театрально опустив голову на бок, — Твой отец-тиран предпочёл давить восстания, а не воспитывать своего наследника — вот результат, — развёл руками лэрд, усевшись удобнее на стуле, — Говоря откровенно, я не хотел приходить сюда. Каждый раз, когда я вижу знатную рожу с континента, у меня начинается приступ изжоги — у тебя была когда-то изжога? Это такое неприятное чувство, будто режут пищевод, — сделав небольшой глоток вина, Фергюс сморщился – вкус был отвратительным, — «Наше процветающее королевство», «дома остались без отцов, мужей» — столько высокопарных слогов, а в конце «плохо сказаться на экономике страны». Так тебя волнуют мать их крестьяне или кошелёк твоего мужа? Впрочем, суть я всё же уловил — тебя не устраивает наш король. Раз ты решила встретиться со мной, очевидно, что пытаться его вразумить ты не будешь, но тогда что? Прикончить его? — Фрэнсис с интересом посмотрел на собеседницу. Неужели настал тот день, когда отпрыск литтонского короля предлагает фридлендскому лэрду убить литтонского короля? Воистину чудесные времена, не иначе.

p.s. Бога ради не принимайте одиозное поведение на свой счёт, Фергюс просто немного быдловат, воспитание хромает на обе ноги : )

Отредактировано Fergus McAlister (2019-04-27 04:44:51)

— Твой отец, — Фергюс был готов выплеснуть целую тираду относительно того, кем был папаша принцессы, какие отношения его связывали с казной и в каком кругу Ада ему сейчас следует пребывать, — умер и с него хватит, — непривычно для себя сдержался лэрд Лахлана.
Рассуждения принцессы о мире и стабильности в королевстве совсем не пришлись по вкусу мужчине, как и вкус вина. До чего же противные вины пьёт чернь и до чего наивные рассуждения из уст близкого к трону человека. Неужели оттуда так плохо видна вся картина, а годы в самом центре королевства не дают понимание того, как устроена власть? Поменяем одного короля на другого и всё станет хорошо? Учитывая то, что поменять короля законным способом нельзя, Элеонора сейчас говорила о потенциальной гражданской войне, которая может прийтись на пользу Фридлендским островам ещё больше, чем одиозный король на троне.
— Прости, после «я Эвердон по рождению, я дочь короля и я люблю Литтон» я ждал, что ты захочешь занять трон брата. Я МакАллен по рождению, я сын лэрда и я люблю Фридлендские острова, и я не понимаю, зачем эта высокопарность. Мы ведь обсуждаем государственную измену, можно так не стараться, — с улыбкой возмутился Фергюс, — Если ты и вправду решила отправить своего старшего брата на тот свет из идейных побуждений — честь и хвала, но убеждать будешь литтонцев, не меня.

— Предположим, я проникся твоей речью и, — Фергюс сделал глоток вина, — мне очень не наплевать как живут крестьяне в Литтоне, кто плохой король и кто будет королём-мечтой, что с того? Убить короля не так уж и сложно, если есть к нему доступ, а из нас двоих ты его сестра и можешь к нему приближаться. Яд в вино, кинжал в рукаве, стрела на охоте — вариантов бесчисленное множество и все реализовать я не смогу, — не зная тонкостей взаимоотношений членов королевской семьи, МакАлистер всё же предполагал, что сестре короля на порядок проще устроить быструю и тихую смерть брата, нежели фридлендскому лэрду-изменнику.

— Если ты это не сделала и не планируешь моими руками это сделать, — очевидно, из-за невозможности дотянуться этими руками до короля, — стало быть, хочешь что-то другое? Если твой супруг поддерживает замысел, политическая и военная поддержка у тебя есть, да и мой политический вес не идет ни в какое сравнение с весом любого вашего герцога. Говорить от лица всех Фридлендских островов я не могу, так что я теряюсь в догадках — от меня то что надо? — Фергюс допил вино и принялся наливать ещё.

Отредактировано Fergus McAlister (2019-04-27 07:20:14)

— И почему у фридлендцев будет больше свободы при твоём втором брате? Нынешний король, конечно, неприятен, но он ничего не сделал сверх того, что успел сделать ваш отец, — несмотря на обсуждение зачатков плана государственной измены, МакАлистер всё ещё пребывал в раздумьях — может лучше завтра же пойти к королю и сдать его сестру с мужем? Глядишь на радостях Фергюса сделают первым герцогом Фридлендских островов?
— Я всё ещё не понимаю, какая польза от всего этого мне и Фридлендским островам. Ни я, ни главы других кланов не замышляют восстания, а недовольство на островах не больше, чем во всём остальном королевстве. Я по-прежнему считаю, что твоё предложение не содержит главного — выгодны мне от помощи тебе, — улыбнувшись, лэрд принялся пить следующую порцию вина, попутно слушая продолжение речи собеседницы.
— Отречение и ссылка? — с удивлением переспросил Фергюс, — Твой брат похож на человека, который может отречься от короны и дожить остаток дней в изгнании? А второй брат согласиться на такой Дамоклов меч? — править при живом претенденте, чьи права на корону неоспоримы? Принц будет полным идиотом, если согласиться на такую отсрочку гражданской войны, которая станет очередной агонией для королевства. — К тому же, я не помню прецедентов в истории с отречением и ссылкой, а ты? — Фергюс не слишком хорошо помнил историю Литтона, но сомневался, что такой случай имел место быть ранее.

— Племянница, — с желчным привкусом во рту повторил Фергюс, — Фридлендская девочка, которую забрали в пятилетнем возрасте, теперь выросла и стала литтонской женщиной. Кукла, которую вы с матерью наряжаете и показываете двору, словно обезьяну в клетке, — лэрд Лахлана был возмущён одной лишь мыслью о том, что он должен благодарить Элеонору за то, что племянницу не порубили на куски, — Ни один настоящий фридлендский мужчина не захочет себе такую жену, а мне нахлебница не нужна, — жестко ответил Фергюс.
— Я готов помочь тебе и твоему младшему брату, но не за благополучие бесполезной племянницы или идеи всеобщего мира. Если твой брат хочет занять трон — хорошо, но, в таком случае, ему придется пойти на некоторые, — Фергюс задумался, — уступки и преобразования. Во-первых — никаких наместников на Фридлендских островах. Если твой младший брат действительно умнее старшего, то должен понимать, что «иноземная администрация» на островах всегда будет причиной восстаний, которые, к слову, уносят и жизни ваших людей. Фридлендским островам нужен герцог, которого изберут главы всех кланов и за которым они будут готовы идти, — герцогство, конечно, не даст независимости островам, но станет первым шагом.

— Ты плохо знаешь наёмников, они пушечным мясом никогда не станут и скорее перейдут на сторону врага, чем сложат головы понапрасну. Но да, у меня есть наёмники, контрабандисты и всякий полезный сброд, с которым у вас здесь возиться не принято. Что же насчёт жертв — придётся и вам раскошеливаться на жертв, коль хотите сделать всё быстро и с минимальными потерями. Но всё это будет, если твой брат согласиться на мои условия, — и под согласиться Фергюс, разумеется, подразумевает что-то большее, чем просто крепкое и надежное обещание, верить которому МакАлистер не намерен.

— Разжуй, — огрызнулся Фергюс, подавшись чуть вперед, — Ни один твой предок не решился отказаться от наместничества на Фридлендских островах, но вот явился твой младший брат и всё сделает как надо. Я не пошевелю и пальцем, пока твой младший брат не даст мне гарантии исполнения нашего договора, — чего стоят обещания короны фридлендцы знают прекрасно, а Фергюс — ещё лучше. Рисковать своей жизнью и благополучием собственной земли ради каких-то слов, сказанных сестрой одного короля, которого нужно заменить другим братом? С таким же успехом Элеонора могла договариваться не с Фергюсом, а с его племянницей, результат был бы приблизительно таким же.
— С этим ведь не возникнет никаких проблем, если ты говоришь от лица своего младшего брата, — с улыбкой ответил Фергюс, сделав глоток вина. Отчего-то сложилось впечатление, что принцесса решила за своего младшего брата, что тот станет неплохим королём в обход их старшего брата. В таком случае Фергюс ещё меньше намерен верить каким-то обещаниям, данным без ведома и согласия потенциального будущего короля.

— Если с этим всё же возникнут проблемы и на самом деле единственный, кто не причастен к этому заговору — твой младший брат — в таком случае нужны гарантии иного толка. Твой отец забрал мою племянницу в качестве гарантии покорности МакАлистеров короне, как обеспечение моей вассальной клятвы. Я бы предложил тебе отдать своего родича в заложники, как гарантию исполнения наших договоренностей, но у тебя нет детей, а трех племянниц будет крайне проблематично выкрасить из под носа брата. Если ты не собираешься самостоятельно проследовать на Фридлендские острова как гарантия нашего договора, — очевидно, внезапный отъезд сестры короля на острова не останется незаметным, да и без участия принцессы едва-ли удастся воплотить переворот в жизнь, — Нам нужно заключить хартию. Я, твой муж, неназванный герцог и все те, кто намерен участвовать в этом деле, подпишем тайный договор, где обозначим наши цели, обязанности и права, — договор, который не позволит Эдуарду найти козла отпущения, когда корона опустится на его голову, а часть знати будет возмущаться тем способом, которым новый король пришёл к власти. Подпись под этой хартией не позволит никому из подписавших её преждевременно сойти с дистанции или заявить, что он был непричастен к заговору.

— Если этому быть, тогда я готов предоставить все свои ресурсы для благого дела, — приподняв чашу с вином, словно сказав тост, Фергюс допил и встал с кресла. Не сказать, чтобы предложенное Элеонорой лэрду Лахлана сильно понравилось — Фергюс плохо знал настроения знати с континента, не знал всех тонкостей политической жизни при королевском дворе и понятия не имел, насколько потенциальные участники заговора настроены на переворот и насколько готовы мириться с тем, что всё может пойти не по плану. Любой переворот задумывается бескровным и быстрым, но как часто они такими и становятся? Кажется, намного чаще перевороты превращаются в гражданские войны, как только находится влиятельный несогласный или тот, кому не досталось от общего пирога при очередной делёжки власти и полномочий. Они собираются свергать Эдмунда, но не убивать его, оставляя лазейку для восстаний и очередных заговоров — это ли не зияющая дыра во всём плане?

Отредактировано Fergus McAlister (2019-05-04 20:39:18)

Дура или дурак — вопрос ведь относительный, как не посмотри. Если бы Фергюс был на месте Элеоноры, возможно, он тоже не стал бы предлагать реальные гарантии исполнения договоренностей, особенно если не собирался бы их в будущем исполнять.
— Я не считаю тебя дурой и потому предложил хартию, — ответил Фергюс, искренне удивляясь причине нежелания Элеоноры соглашаться на это условие. Одного лишь факта доноса будет достаточно, чтобы король как минимум начал тщательнее следить за делами сестры и своих вассалов, а вкупе с перепиской и тайными встречами так и вовсе арестовать заговорщиков и пыткой выбить из них всю правду, — Кто в здравом уме даст королю «хартию предателей», если там стоит его подпись? — возмущенно спросил лэрд Лахлана, искренне недоумевая. Нынешний король славится своей непредсказуемостью и едва-ли стоит ожидать, что он оценит поступок потенциального перебежчика и одарит его дарами, а не четвертуем вместе с другими.
— Для чего нужны ещё дети, если не для соглашений, — с насмешливой улыбкой отметил Фергюс, постукивая пальцами по столу.

— Много мозгов для покушения и последующего обвинения фридлендцев не нужно, — с раздражением отметил мужчина, — А в вашем желании заключить союз с островам я не сомневаюсь. Я сомневаюсь в том, что твой брат исполнит наши с тобой договоренности; сомневаюсь в том, что ты и прочие заговорщики будут ратовать перед твоим братом, чтобы он сдержал данное тобой слово; сомневаюсь в том, что твой брат не захочет найти козла отпущения после свержения твоего брата и сомневаюсь в том, что он не найдёт такого козла в моём лице. Я сомневаюсь, что вы с друзьями понимаете, что делаете, знаете, как сделать и осознаёте, что может произойти. Более того, я сомневаюсь, что ты осознаёшь с кем сейчас говоришь, коль тебе пришло в голову предлагать мне золото, словно я наёмник и словно золото может помочь мертвецу, — разве золото даёт хоть какие-то гарантии? Элеонора может осыпать Фергюса золотом во весь рост, но это не спасёт его от плахи одного из её братьев, если всё пойдёт не так и тем более если всё пойдёт по плану.
— Как видишь, я одно большое сомнение, — с усмешкой отметил мужчина, разводя руками.

— Либо мы подпишем хартию, либо союза не будет, — настойчиво произнёс Фергюс, не переставая перебирать пальцы и постукивать ими по столу. Лэрд Лахлана не любил угрожать, ставить ультиматумы или требовать, но любил, чтобы за него додумывали другие. Остаётся лишь надеяться, что Элеонора понимает или поймёт со временем своё положение и пересмотрит свою позицию по данному вопросу: выбор теперь не такой уж и большой. В случае отказа никто и ничто не помешает Фергюсу сообщить королю о планах Элеоноры, о соучастии в этом целых двух герцогов, а может и ещё кого. Более того, есть приблизительная дата — около двух месяцев. Хватит ли мудрости королю прислушаться к одному врагу и обратить внимание на истинного врага у себя под боком?
— Если мы не сойдёмся в этом вопросе, мне предстоит сделать нелегкий выбор — довериться вам и надеяться, что вы сами сможете свой план воплотить в жизнь или не рисковать и сдать вас королю, чтобы потом, после вашего провала, моя голова не болталась рядом с вашей, — нехотя, Фергюс вынужден поспешно выбирать одну из двух сторон и пока сторона короля, даже с учётом его скверного нрава, выглядит выигрышнее — просто потому-что там куда больший шанс если не выиграть, то хотя бы не проиграть и не познакомиться с виселицей.

Фергюс терпеливо слушал монолог Элеоноры — даже перестал раздраженно постукивать пальцами по столу. Не сказать, что у него не возникло желания перебить собеседницу, даже более того — он хотел перебить её буквально после каждой фразы, ведь на каждую из них у лэрда Лахлана был колкий комментарий. Принцесса явно не бывала на Фридлендских островах или не знала сколь-нибудь хорошо фридлендцев, раз так активно пытается достучаться в несуществующую дверь, которую Фергюс назвал бы «дверью литтонского дворянина». Девушка на полном серьезе думала, что перед ней сидит литтонский аристократ, пусть и не самый порядочный, которого волнует благосостояние королевства, чаянье литтонских крестьян или страхи Элеоноры относительно потерь и бед, которые могут обрушиться на королевство в случае гражданской войны. В её представлении все, кто наделен властью и титулом, безусловно участвует в большой политической игре и хочет отгрызть пирог, сохранив жизнь повару. Фергюсу не нужен был ни «литтонский пирог», ни благополучие повара — он был готов выбросить пирог на свалку истории, а «повара» вздернуть на его же кишках.
— Тогда и я буду откровенным, — сходу соврал Фергюс, подавшись чуть вперед. Мужчина пытался создать иллюзию того, что принцессе из Литтона действительно удастся за свою жизнь подбить МакАлистера на откровенность, тем более так скоро.

— Твой старший брат, безусловно, самодур. Королю не к лицу утопать в роскоши и мании величия, транжирить казну на глупые развлечения и нескончаемые пиршества, — Фергюс сделал небольшую паузу, стараясь проглотить желание продолжить этот список до завтрашнего утра, — но он — король. Ты знаешь, как отличить всех прочих от короля? — риторический вопрос, — Король умеет убеждать других в том, что ему полагается власть. Не важно, делает он это через военные победы, террор или постоянное повторение того, что он особенный. Когда король перестает убеждать остальных в том, что у него есть власть, всё трещит по швам. Ваш младший брат наверняка добрый, благородный и справедливый, но этого недостаточно. Разве король может быть добрым? Не может, иначе станет половой тряпкой для своих вассалов. Благородный? Власть и политика с благородством никогда не идут рука об руку, а справедливость и закон — не равнозначны. Вашему младшему брату придётся серьёзно измениться, если он захочет удержать власть в своих руках, а это неопределенность. С чего вы взяли, что, изменившись, он не будет хуже нынешнего короля? Нынешний король, насколько я слышал, крайне падок на лесть — стало быть, через лесть его руками можно сделать жизнь в королевстве неплохой для всех, — пожалуй, Фергюс никогда и помыслить бы не посмел о том, что когда-то будет защищать литтонского короля, пусть и крайне косвенно, но «честность» — она такая.

— Вы почему-то не задумываетесь об этом, считая, что ничего хуже вашего старшего брата быть не может, — сейчас подошёл бы пример предыдущего короля, но Фергюс тактично промолчал, — Впрочем, мне то какое дело. Хоть я и не наёмник, но в вашем плане я работаю за конкретную плату, гарантии которой мне хотелось бы получить от участников нашей славной банды или непосредственно от вашего брата. Не совсем понимаю, как я могу помочь убедить твоего брата, — Фергюс склонил голову на бок, — Конечно, если он падок на лесть, я могу упасть ему в ноги и заявить, что он будет самым лучшим королём тысячелетия. Если твой брат слизняк, я могу наорать на него, повысить боевой дух, так сказать, — Фергюс мог бы продолжать этот список бесконечно долго, пока не дойдёт до «подвесить на замковой стене и потребовать принять судьбу», но надо знать меру.
— Ты знаешь своих братьев лучше и ты заварила эту кашу, так что хватит ходить кругами и говори конкретнее, что надо делать, — сложив руки на груди, Фергюс снова растянулся на стуле в ожидании ответа.

Фергюс скорчил недовольную рожицу на заявление принцессы о жестокости и жесткости. Праздные рассуждения девицы, витающей в облаках и мечтающей о том дне, когда на троне окажется достойная поцелуев задница. Как будто можно «жестко задобрить», «жестко одарить» и «жестко помиловать» — жестокость не противоречит жесткости, скорее жесткость потворствует жестокости. Жесткий человек будет жесток в своих решениях, правильных или неправильных — а кто нынче не принимает неправильных решений? Её боготворимый младший брат будет принимать неправильные решения и его жесткость аукнется всем, кто попадёт под эту руку. Так что же лучше? Жесткость Эдуарда или жестокость Эдмунда? Хорош тот король, который будет жестко настаивать на своём или тот, кого можно отговорить правильными словами? Пожалуй, спорить об этом можно было бы вечно, а время конечно.
— Как скажешь, король будет жестким, — безразлично пробормотал Фергюс, протерев ладонью глаза.
О тактике и истории МакАлистер тоже мог бы вставить свои пять монет, но не стал. Неужто ему больно надо объяснять разницу между тактикой и стратегией? Хороший тактик никогда не станет хорошим королём, ведь без стратегии любая тактика окажется победой в битве и поражением в войне — и так во всём. Или двадцати-сколько-там-летняя принцесса решила, что пока её младший брат будет свою тактику танцевать, она, словно кукловод, будет за него стратегию шить? Амбициозно, ничего не скажешь, и глупо — осталось лишь гадать, чего больше. Даже Фергюс не смел бы надеяться на такую роль, будь он хоть сестрой короля, хоть самим королём. Стратегию всегда определяет аристократия и двор, а они ой как плохи на управление. Если на Фридлендских островах с огромным трудом удаётся заставить даже пару лэрдов действовать в унисон, сколько сил, опыта, денег и влияния нужно иметь, чтобы заставить это делать хотя-бы пару герцогов из Литтона? Кажется, девица совершенно не понимает, как устроена власть и что будет, когда она добьётся этой власти для своего другого брата. Будет раздел этой власти, а раздел — это всегда война.

— Я бы предостерег тебя от рассуждений о том, кто и чего достоин, — хмуро отметил Фергюс. Если её младший брат достоин трона, а старший — нет, тогда не пора ли со всех брать спрос? Достойна ли Элеонора быть сестрой короля, герцог — герцогом, а любой властьимущий — иметь власть в своих руках? С точки зрения Элеоноры, судя по всему, все в королевстве достойны той участи, которую получили, кроме её братьев. Остаётся надеяться, что ей не придёт в голову перед толпой черни поднимать тему достоинства и права, иначе «бархатная революция» превратится в передел социальных ролей и иерархий буквально на пустом месте.
— То есть, ты уверена, что король рано или поздно захочет убить своего младшего брата, но, поскольку он ничего для этого пока не сделал, ты решила инсценировать несуществующее покушение? — с изумлением резюмировал Фергюс, — Воистину благими намерениями вымощена дорога в ад, — усмехнулся лэрд Лахлана.
— Хорошо. Я знаю надёжных людей, которые за немалую сумму согласятся устроить покушение. Детали можем обсудить в нашу следующую встречу, когда мои люди прибудут на континент и раздобудут всё необходимое, — бегло пробормотал Фергюс, вставая с места.
— Не могу гарантировать, что никто не пострадает из гостей — наёмники славятся перегибами — так что позаботься о том, чтобы моя племянница не присутствовала на этом празднике.