◄ — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — ►✧  Общеизвестные факты о персонаже:
➳ Родился в семье купца, который в числе прочих взялся за оружие во время "Третьей войны праведников". Тогда же в ряды солдат был призван и восемнадцатилетний Олег, тогда же стал главой семьи. 10 лет провел на войне, слишком многое видел, слишком многое пережил, оттого и стал замкнутым и угрюмым. Как ветеран войны, был принят добровольцем на службу к инквизиторам и четыре года охотился за оскверненными ведьмами и магами, дабы духу их не было на земле Керстовой.
➳ Набожен, но не до фанатизма.
➳ Отличился как во время войны, так и во время службы инквизитором, за отвагу, преданность и храбрость был выбран сопровождать царевну в земли бывшего врага для укрепления мирного договора брачным союзом. Совершенно не в восторге от подобного хода, считая, что таким образом великое царство прогибается под еретический Дурмгард.

✧ Родословная:
Дмитрий Дроков - бывший воин великой армии, ушедший на покой и подавшийся в купцы. Но сложивший голову на поле боя в войне с дурмгардцами во время "Третьей войны праведников";
Ольга Дрокова - бывшая купчиха, во время "Третьей войны праведников" помогала в лагере лекарям, скончалась от воспаления легких;
Алина Дрокова - младшая сестра, считается без вести пропавшей, после войны Олег так и не смог её отыскать, но не верит, что она погибла;

◄ — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — ►
Наверное я мог бы стать купцом – таким же, как отец, разодетым в меха, которые он продавал, и обязательно в мохнатой шапке набекрень. Наверное я мог бы так же громко раскатисто смеяться за праздничным столом и одаривать своих детей диковинными подарками, привезенными из других королевств. В детстве я так и думал, когда старательно выводил каракули керстовой грамоты и учился счету, считаясь самым смышленым ребенком в округе. Моя природная любознательность требовала от отца  всё больше и больше историй из заморских стран, что видывал он да что нового узнал, каких чудес повидал. И он, безусловно, выдумывая половину, утолял моё любопытство, пока я впитывал всю новую информацию, подобно губке. Всенепременно он видел во мне своё истинное продолжение, не стесняющееся задавать вопросы и интересующееся всем на свете.

Я должен был быстро сориентироваться в семейном деле и стать надежным помощником отцу, но со временем моя любознательность и любопытство ушли в другое русло. Взросление брало своё и вот уже не дальние страны, но оружие стало предметом моего интереса. Подолгу я торчал в кузнице у Василия, отцовского товарища, наблюдая за работой мастера. Нет, я вовсе не желал становиться таким же, как Василий, меня куда больше интересовали плоды его работы. Конечно, настоящие мечи для меня были пока малы и тяжелы, но деревянный как раз впору, а уж после появились и затупленные железные, чтобы единственная надежда купеческого рода не лишила себя ненароком руки иль ещё чего важного. Отец считал, что, даже будучи человеком светским, важно уметь постоять за себя и свою семью, ведь прошлое его связано с армией великого царства. Неужто сын бывшего дружинника окажется неспособным воином? Но отцовские надежды я оправдал, с особенным остервенением получая тумаки от ровестников и на те же тумаки достойно отвечая. Мать, конечно, кудахтала над разбитым носом и заплывшим глазом, но со временем я научился стоять за себя.

Мне думалось, что вся моя жизнь точно не будет связана с кулачными боями, в которых я позже участвовал ради забавы с деревенскими ребятами, и уж точно она не будет связана с серьезными битвами на остро заточенных клинках не на жизнь, а на смерть. Я готовился не только всецело вникнуть в торговое дело, но и взять в жены красавицу Зою, когда по царству прошел клич – война. Тогда мне казалось, что никто из моей семьи не был подготовлен – ни седеющий старик отец, ни посеревшая за день мать, ни тем более младшая сестра Алинка, которой нужны были оба родителя и здоровый брат, который в свою очередь не блистал бойцовскими навыками. Тогда не блистал.

Отец рассказывал, что такое война и я был готов увидеть всякое. В конце концов я не питал иллюзий и был готов умереть в первом, максимум – втором бою, потому, покидая родной дом, прощался со своими женщинами навсегда. Зоя ещё не была моей женой, но плакала навзрыд, будто чувствуя, что заранее стала вдовой. Даже Алинка понимала, что грядет нечто страшное, но никто из нас не знал, насколько.

Отца не стало на моих глазах, лишь горячая кровь обагрила лицо и выбила воздух из легких. Сколько бы я не говорил себе, что готов, слова не помогли. Человек, который был для меня примером и опорой, который выслушивал и всегда уместно шутил, человек, который должен был увидеть нашу с Зоей свадьбу и выпить медовухи за рождение внуков – вот так просто взял и погиб. Его смерть здорово  на меня повлияла и это стало первым веским поводом ненавидеть дурмгардцев. И магов, из-за которых всё это началось.

Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год. Мне казалось, что войне нет конца, и что моя первая битва давно выиграна, но я отчего-то всё ещё жив. Снова и снова выживал, тесня дурмгардцев к их границам и продвигаясь вглубь их оскверненного королевства. Я набирался опыта не только военного и бойцовского, но и видел жизнь – настоящую, без прикрас, вне пересказов с чужих слов, половина из которых выдуманы. Я видел палаточные городки и умирающих в наспех сооруженных полевых госпиталях. Фартуки лекарей, насквозь пропитанные кровью, панику в их глазах, их трясущиеся руки. Я видел потухшие глаза воинов, чьи тела навсегда покидали их души. Однажды я и сам лежал на носилках, смеясь сквозь боль в распоротом боку и, в общем-то, готовясь встретиться на том свете с отцом, но чьи-то ловкие руки не только быстро зашили меня, но и не допустили попадания инфекции. Я не помню имени того лекаря, хоть и пытался после справиться об этом человеке, но ничего, кроме как новости о его скорой кончине после моего спасения не узнал.

Но война не всегда была ожесточенной и кровь не всегда лилась непрекращающимися потоками. Были и минуты перемирия, когда я возвращался домой, где меня встречала осунувшаяся мать и взрослеющая сестра, где меня ещё ждала Зоя. Черные, как смоль, волосы, заплетенные в длинную косу и кристально голубые глаза – в этой женщине было так много жизни прежде, но постоянная тревога сказывалась и на ней. И всё же, в следующий мой приезд домой она сообщила, что ждет ребенка и ей совершенно плевать, что подумают люди, если она не носит мою фамилию. В Зое было слишком много смелости, слишком много отваги, той самой, какой порой был лишен я сам. Потому что, когда она расспрашивала меня о военных буднях, я не решался рассказывать ей о всех тех ужасах, что стали для меня привычными. Я старался её оградить, но чувствовал это чем-то сродни малодушию и предательству.

Я сбился со счета, какой год войны шел, когда мы были опустошены морально, но всё ещё бились с врагом… Однажды, вернувшись домой, на месте прежних  стен терема я застал лишь пепелище. Выжившие рассказали, что Ольга умерла несколькими месяцами ранее в полевом госпитале, видимо, записка мне так и не пришла… а вот с остальными дела обстояли куда хуже. Я не знал, какому слуху верить, ведь все они были одинаково кошмарны. Кто-то говорил, что дурмгардцы прорвали защиту стоящего неподалеку гарнизона, пока мы были в другом месте, и напрочь сожгли несколько кварталов города, расправляясь со всеми, кто попадался им на пути. Кто-то рассказывал, что то были ведьмы и ведьмаки, озлобленные до предела… Мне рассказали, что заплаканная Зоя пришла к бабе Жене и лишь молвила, что больше не сможет смотреть мне в глаза после случившегося, а после её тело нашли, болтающимся в петле на околице. Алина пропала вовсе. Я понимал, что случилось с Зоей, гнев мой не знал границ, но карать было некого. Оставалось верить, что сестра выжила после странного набега и где-то прячется. Мне всего лишь нужно её найти.

Разумеется, на поиски мне времени никто не давал. Приказ воеводы снова вернуться в ряды дружинников я должен был исполнить беспрекословно. И я исполнил, переполненный яростью, отчаянием, разрываемой изнутри болью. Не осталось никого, о ком я заботился и кого обещал сберечь. Не было больше улыбчивой заботливой матери, Зои и моего не родившегося ребенка, не было больше сестры. У меня осталась только война.

Я мог бы быть купцом, разъезжать по городам и весям, предлагая лучшие меха, как когда-то мой отец. Дома меня ждала бы любимая жена и дети, в свою очередь ждущие диковинных подарков из заморских стран. И я бы раскатисто смеялся, сидя за столом, поднимая очередной тост за нашу славную судьбу и Богов, которые нам благоволят. Но вместо этого до самого последнего дня Третьей праведной войны я бился, не жалея себя. На мне столько шрамов, что не сесть, в моей памяти столько страшных воспоминаний, что никому не пожелать. Я был в плену, вернувшись лишь чудом, но даже тот день я проклинал, потому что бежать мне помогла ни кто иная, как ведьма. Но один хороший поступок их отродья не пересилит сотни других кровавых, ведь они наравне с дурмгардцами сражались против нас, даже если были родом из  царства. Впрочем, мне ли их судить? И всё же, ещё ни одна ведьма не доказала мне, что достойна жизни. Не после всего, через что я прошел.

Я боец...воин. А воину нужна война. Может бать потому по окончания одной я начал другую, свою собственную «Четвертую праведную войну» против всего магического, необъяснимого, оскверняющего нашу святую землю. Мы вступали в дозор добровольно, не были привязаны к церкви, не были привязаны к армии. Мы были сами по себе и одновременно частью чего-то большего. После официального окончания войны выслеживать последователей Войцеха стало сложнее, ведь они научились таиться, скрываться лучше полевой мыши и иголки в стоге сена, памятуя, что именно из-за них 10 лет гибли как керстовчане, так и дурмгардцы по обе стороны границы. Из-за них погибла моя семья и пропала (я всё ещё верю, что она жива) сестра. И всё же они бежали, как и прежде спасаясь в южном более свободном Дурмгарде, где магов поддерживали куда с большей охотой. Но и мы не пасовали. Я не пасовал. Если однажды услышишь запах жженой плоти и предсмертные крики умирающей на костре ведьмы, никогда их не забудешь. Я слышал их не единожды, и порой они всё ещё преследуют меня во снах, хотя я не жалею о содеянном. Моя бы воля, я бы продолжал так до самой смерти, очищая царство от еретической напасти. Я видел, на что они способны и как пользуются своей силой против людей. Возможно, не все наделенные даром (даром ли?) использовали его во вред, но ещё ни один маг не вышел к нам добровольно, уверяя в собственной невиновности. За каждым да водится грешок, на каждом из них заведомо лежит проклятие. Может и на мне тоже? Они ведь не раз проклинали всех нас в своих предсмертных криках, да и руки мои обагрены кровью сотнями сначала обычных солдат, а затем и еретиков. Разве может быть прощение после такого? И всё же я продолжаю молиться Отцу и Матери, надеясь снискать их прощения, ведь верю, что делаю богоугодное дело. 

Может, мои безмолвные молитвы и были услышаны. Быть может мои руки достаточно омылись ведьмовской кровью, чтобы наконец послужить своему королевству в иных целях. Сказать по правде, я не знал, что моё имя известно царю. Но почему-то именно меня вызвали однажды в гарнизон и возвестили, что мне должно незамедлительно отправляться во дворец, откуда предстоит сопроводить юную царевну в Дурмгард. Человек, который умеет подчиняться приказам, взял лошадь и отправился его исполнять. Но внутри меня бушевали бури противоречий. В своей охоте на ведьм я забылся, перестал следить за большой политикой, а тем временем подошло время выполнить одно из условий мирного договора меж нашими государствами – Мария должна выйти за Фридриха. И теперь я в числе прочих инквизиторов должен обеспечить ей безопасность, хотя до сих пор не уверен, как держать себя в руках и не поубивать всю королевскую семью и дурмгардский двор заодно за то, что они все с нами сделали.

◄ — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — ►

✧ Навыки и умения:
➳ Олег не привык к роскоши, то, что было у их семьи, пока отец был жив и купеческое дело процветало - не сравнить с жизнью истинно богатых людей. А за время войны Дроков научился считать благом сон на сухой земле, в особенности когда с неба не льет на голову промозглый дождь. Он может приспособиться к любым военным реалиям, не боится суровых холодов, стойко выдерживает голод. Кажется, будто его практически невозможно застать врасплох, потому что Дроков всегда ждет подвоха отовсюду, потому ли всё время кажется напряженным и подозрительным. На самом деле он умеет подмечать мельчайшие детали и пока другие об этом даже не думают, он размышляет, как эти детали в случае чего использовать с пользой. Вынослив физически; морально, пожалуй, ещё сильнее. В совершенстве владеет мечом, кинжалами, чуть менее ловок с луком. Предпочитает честный бой, но на войне было всякое, поэтому для спасения жизни вверенных ему особ ударит и в спину, коли нападающий сможет извернуться. Предпочитает устранять угрозу, раз уж она заявила о себе. Кроме этого хорош и в обычном бою без оружия, имеет тяжелую руку и точно поставленный удар. Не смотря на возраст, талантливый полководец, вполне мог бы остаться в армии даже после окончания войны, но выбрал несколько иную стезю. Однако всё ещё хорош в разработке стратегий и построении тактик.
➳ Опытный следопыт, это касается как животных, так и, увы, людей (если под людьми мы понимаем ведьм, коих сам Олег за людей не особенно считает). Не пропадет и не даст пропасть своим спутникам ни в глухом лесу, ни в поле, ни в горах, везде найдя укромный уголок и подстрелив ужин.
➳ Сам штопает свои рубахи, сам стирает, сам чинит сбрую и ухаживает за собственной лошадью. Так надежнее и, раз уж хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам. Соответственно, хорошо держится в седле и способен вести бой верхом.
➳ Умеет и любит плавать.
➳ Грамотен, поскольку в довоенное время собирался принять отцовские дела и обязан был уметь читать, писать и считать. В связи с войной вынужден был выучить дурмгардский язык, которым на данный момент владеет в совершенстве.
➳ Не силен в геральдике, вряд ли станет хорошим советчиком по этой части, ровно как и не расскажет подробностей истории Литтона с Шармфалем. Знает лишь основную общедоступную информацию.
✧ Дополнительная информация:
➳ Невеста Олега, будучи беременной, была изнасилована неизвестными и, не выдержав позора, повесилась. В её смерти он до конца жизни будет винить себя, так как его в тот момент не было рядом, дабы защитить. А ещё, по его мнению, вина лежит на дурмгардцах и магах, из-за которых началась война. Возможно, из-за вины за смерть Зои как зиницу ока бережет царевну;
➳ Его младшая сестра точно сбежала и несколько лет скрывалась. Скорее всего, сейчас находится на территории Дурмгарда;
✧ Чего желаете от игры? нацелен больше на сюжетные эпизоды, постараюсь верой и правдой служить своей царевне и причинять добро и наносить справедливость дурмгардцам вывести на чистую воду как можно больше ведьмовского отродья;